Фанфик без заглавия: глава III

[Anna_Dreamer]

III

Приглашение

Прошло три дня – а может быть, больше, Сайрес Смит не смог бы их вспомнить все поодиночке, оглянувшись назад в данный момент. С памятного позднего вечера, когда он сделал две глупые ошибки в дифференциальном уравнении, его жизнь ничто не задевало достаточно остро и памятно. Профессиональный технический азарт, вспыхнувший было при виде нововведений фабричного производства, постепенно затух, и потянулись неотличимые друг от друга часы работы. Единственное, что тревожило разум талантливого инженера, лежало вне его каждодневных занятий и было явлением слишком смутным, чтобы он мог задуматься об этом всерьёз.
Импи Барбикен, разумеется, ничего не заметил. На празднике на Пайн-Стрит Сайрес вёл себя как полагается – ибо кое-что намного значительнее внезапно взыгравшего сердца могло бы заставить его вести себя иначе. Сайрес и сам порой не понимал, чем вызвано его беспокойство. С внешней стороны для него не было никаких причин, и он совсем не был уверен, что таковые причины существовали со стороны внутренней. Однако стоило ему вспомнить видения, хлипкой неясной цепочкой порхавшие у него в голове тогда, когда она должна была быть занята интегралами, как он тут же со злостью на себя признавал: причины есть, и они весьма серьёзные.
В тот раз Импи, конечно, тоже ничего не заподозрил. Этого было бы трудно от него ожидать. Даже если какая мысль и мелькнула в этом совершенном, математически сложенном мозгу, он списал этот вздор на поздний час и крайнее утомление. Но Сайресу было этого мало. Притворство составляет такой предмет, который совсем не должно терпеть, - и, следовательно, искоренить необходимо не следствие, а самую причину происходящего. Но вот незадача: Сайрес не мог.
Да, несмотря на практически по все дни занятые руки, несмотря на постоянную живую работу мысли, вопреки беседам с Импи Барбикеном, вопреки даже планам на будущее – вопреки, словом, всему остальному на свете, мысли о юной мисс Клифтон не покидали его. Это странное, невероятное наваждение, настолько чуждое суровому нраву мистера Смита, раздражало и озадачивало его. Вместе с тем оно причиняло порой необъяснимое, почти ненормальное наслаждение. Действительно, что может быть хорошего, если в вашей голове неотступно присутствует образ некой молодой девушки, внося собой противоречие в ваш гармонично выстроенный мир и нещадно не давая вам работать?!.. Однако Сайрес Смит находил в этом наслаждение. Хоть и злился на себя за это.
Во-первых – и это составляло главное, – воспоминания о мисс Элизабет Клифтон превращали обыкновенно интересовавшие его занятия в невыносимо однообразную суету. Ему всё казалось, что он занят не чем надо, и, прикладывая всё больше усилий для достижения своих целей, он всё больше чувствовал их странную фальшивость. Всё поблекло, потускнело в его удобном и ясном мире чертежей и вычислений. Его по-прежнему интересовало то, что происходило каждый день на фабрике, он по-прежнему с охотой брался за выполнение своих обязанностей, но всё это быстро начинало претить ему, и Сайресу хотелось взяться за что-то иное, ранее не испробованное… Другими словами, мистер Смит не находил себе места.
И, во-вторых – что составляло небольшую часть его переживаний, но всё-таки чувствовалось довольно остро, – Сайрес Смит всё ещё мог судить трезво и поэтому прекрасно понимал, насколько тщетно по существу было это его наваждение. Она – эта девушка – может статься, никогда и не бросит на него своего взгляда. Кто он для неё? – с его достоинством, с его развивающимся умом и его амбициями, он не может быть в её глазах ничем другим, кроме как недостойным внимания предметом. Рядом с молодыми щёголями, никогда не ведавшими, что такое труд, Сайрес Смит не может показаться интересным. И она, очевидно, никогда не заметит его.

Примерно через три-четыре дня после памятной встречи в доме на Пайн-Стрит серые неприветливые облака наконец покинули Восточное побережье; над заливом Мэн снова засияло яркое солнышко, и настроение мистера Смита невольно предпринимало попытки улучшиться. В желтеющей листве молодых деревьев, окаймляющих Блю-Стрит, витал беззаботный, стеклянно смеющийся ветер. Когда Импи Барбикен, ступив из-под дверного проёма в играющую красками золотую осень, запер дверь и догнал Сайреса, стоявшего у самых ворот, мистер Смит взглянул на светлое небо, простиравшееся над его темноволосой головой. Что видит Импи – вдруг подумалось ему, - и что видит он, Сайрес, в этом безбрежном густо-лазурном океане, бесконечно спокойном, размеренно дышащим?.. Мысли его снова обернулись к ослепительно-голубым глазам мисс Клифтон... Но воздух был чист и свеж, и всю дорогу до перекрёстка, где Импи свернул и пошёл по своим делам, которых у него не было, Сайрес Смит уже не находил своё положение настолько безнадёжным и отчаянным.
Делами сегодня было заниматься легче обычного. Поскольку в обязанности Сайреса входило больше наблюдать и советовать, чем применять свои знания самостоятельно, чаще всего его работа не требовала никаких значительных усилий. Люди у станков быстро научились видеть в нём не равнодушного надсмотрщика, но опору и помощь; и именно поэтому мистеру Смиту удавалось поддерживать с большинством из них хорошие отношения. Мы покривили бы душой, если бы назвали мистера Клифтона жестоким и чёрствым хозяином, однако ему до известной степени не было дела, каково общее состояние его рабочих и какого мнения они придерживаются относительно своего господина. Поэтому мистер Сайрес, живо интересовавшийся их жизнью и беспрестанно показывающий себя человеком, не так уж далёким от их круга, внушал им куда большее доверие и симпатию, нежели Роджер Клифтон.
Входя в общий цех, Сайрес обычно снимал сюртук и оставался в одном жилете – и это было, пожалуй, благоразумно, поскольку внешний вид его верхней одежды требовалось поддерживать с аккуратностью. Человек, впервые попадающий на фабрику хлопка, может подумать, что в цеху идёт снег; бесконечные хлопковые облака, заторможено повисающие в воздухе и перемещающиеся вместе с его густыми струями по неизвестным траекториям, наполняют помещение подобием пушистых снежных хлопьев. Непрерывный громкий шум работающих станков в сочетании с полумраком и приглушёнными голосами людей создавал бы атмосферу угнетённости, если бы Сайрес Смит обращал на неудобства внимание и мог бы поддаться настроению внешней среды. Нет – когда он работал, ничего вокруг не существовало; извергнись даже рядом с ним вулкан – он бы не бросил свои инструменты.
Итак, сегодня дела Сайреса шли хорошо. Он радовался этому особенно ещё и потому, что в тот день обещал прийти с осмотром мистер Клифтон. Надо, впрочем, отметить, что мистер Смит умолчал об этом перед своими товарищами и не надел своего лучшего шейного платка. Он твёрдо хотел, чтобы мистер Клифтон увидел фабрику в её естественном работающем состоянии, а обманывать и выслуживаться было для него так же противно, как вспоминать о полковнике Кэррисфарде.
Мистер Клифтон явился на фабрику около полудня; в своём просторном опрятном кабинете, возвышавшимся над цехом, как «воронье гнездо» над кораблём, он удовлетворённо постукивал кончиком карандаша о предоставленные Сайресом Смитом письменные отчёты. В целом хозяин остался доволен предприятием. Он с видом знатока, повидавшего многие попытки управляться с его оборудованием, обходил свои владения и делал благодушные, положительные замечания. Сайрес Смит, заложив руки за спину, шёл рядом с ним и внимательно слушал, без намёка на самодовольство демонстрируя работу вверенных ему станков.
Сайрес заметил, что мистер Клифтон несколько умерил своё восторженное отношение к своему новому инженеру. Мистер Клифтон по-прежнему высоко отзывался о достоинствах Сайреса Смита, говоря это прямо и искренне, однако он делал это более сухо и сдержанно по сравнению с тем, что говорил в предыдущие дни. Возможно, дело заключалось в продолжительном влиянии на него его супруги, не без оснований считавшей мистера Сайреса не совсем подходящим для их семьи знакомством. И теперь, очевидно, взглянув на молодого мистера Смита, в одном жилете, в манжетках без запонок, со впутавшимися в чёрные волосы комьями белого хлопка, мистер Клифтон только больше уверился в мнении миссис Абигайль на этот счёт.
Сайреса Смита это не трогало. Он был честен и добросовестно выполнял свои обязанности – и ему даже выказывалось одобрение; да разве нужны ему были эти овации и восторги? Нет, они были совершенно ни к чему.
И всё же, поднимаясь к мистеру Клифтону в кабинет, чтобы взять последние чертежи с его собственными пометками, мистер Сайрес чувствовал, как приглушенно бунтует отринутая гордость; ведь тон, которым была высказана просьба сходить туда, был совсем ему не приятен.
Сайрес не сразу нашёл чертежи; с приходом мистера Клифтона идеальная чистота его кабинета была подвергнута серьёзному нарушению; старые и бесполезные бумаги были вынуты и разбросаны по столу. Стараясь не наделать ещё большего беспорядка, мистер Смит осторожно вытаскивал необходимые чертежи из-под груды старых схем фабрики. Когда за его спиной послышались частые-частые упругие шаги, а за дверным проёмом раздалось шуршание шифона, он не обернулся – и напрасно, потому что в следующую минуту в кабинет влетела раскрасневшаяся, запыхавшаяся Элизабет Клифтон; счастливое возбуждение ярко расцвечивало её миловидное лицо…
-Папа́, папа́, вы себе не представляете, я только что получила, я прямо сюда… - и она резко запнулась, остолбенев, потому что увидела перед собой обернувшегося Сайреса Смита.
Трудно сказать, кто из них оказался в большем замешательстве. Однако никаких сомнений не вызывало то, что Сайрес Смит первый взял себя в руки. Не подлежит сомнению так же и то, что его вспыхнувшие на мгновение щёки быстро потухли, как огонь в безвоздушном пространстве.
Он поклонился дочери своего нанимателя – так, как кланяются люди с трезвым чувством собственного достоинства, – и с сухой вежливостью поздоровался с ней.
-Добрый день, мисс Клифтон. Вы, очевидно, ожидали застать здесь вашего отца?
Присутствие здесь, в кабинете мистера Клифтона, незнакомого, небрежно одетого человека с какими-то бумагами в руках наверняка показалось ей подозрительным. Кроме этого, в голове мистера Смита немедленно родилось множество идей по тому поводу, что она может думать насчёт его причёски и его костюма. Однако, вопреки этим безрадостным его соображениям, взгляд её, поначалу недоумённый и полный смущения, не скользнул по нему с презрительностью или пренебрежением.
-Здравствуйте, мистер Смит, - и Сайрес поразился тем, что она ещё помнит, как его по имени. Девушка говорила немного запинаясь: видимо, ещё не приходя в себя. – Да, действительно, я искала отца, но… - она остановилась и растерянно огляделась по сторонам.
-Ваш отец сейчас в главном цеху беседует с рабочими, - не спуская вежливости, пояснил мистер Смит. – Я как раз направляюсь к нему, я провожу вас.
И, не тратя больше слов и не в силах дольше смотреть в пылающее румянцем личико, Сайрес Смит широкими шагами проследовал к двери, открыл её и стал спускаться.
Мистер Смит не почувствовал пущенный ему в спину странный взгляд голубых глаз; он вообще старался не замечать её жестов и движений. Но они, будто сговорившись, так и лезли ему в глаза, и именно поэтому он всё ускорял и ускорял свой шаг, не давая мисс Клифтон нагнать себя.
Едва в мёртвом вихре хлопка показалась грузная фигура мистера Клифтона, к девушке вернулась её прежняя живость, и она с радостным криком помчалась в его направлении, оставив Сайреса далеко позади.
- Папа́! Матушка сказал, что вы здесь, о, я просто не могла ждать, я просто обязана была явиться прямо сюда, это всё нужно решить безотлагательно! – затараторила она, и Сайрес Смит подумал, что оправдания её присутствия на фабрике поступили весьма своевременно. Невообразимо странно выглядела эта изящная, маленькая фигурка среди промышленного смрада и полутьмы фабричного мира. На мисс Элизабет было голубое шифоновое платье; маленькая изящная шляпка ловко оттеняла восхитительный цвет белокурых волос, уложенных и тщательно завитых. Она вся так и светилась радостью, возбуждением, детским восторгом, и мистеру Сайресу Смиту приходилось заставлять себя отводить глаза, что, впрочем, вскоре оказалось совершенно бесполезным.
Он всё равно не мог себя заставить.
-Друг мой, Элиза, да что же такое случилось? – полушутливо – полуобеспокоенно осведомился мистер Клифтон; рабочие бросали на нарядную девушку косые озлобленные взгляды… - Уж не надумали ли выдавать мисс Энн и мисс Марианн замуж?
-Нет, папа́, - обиженно протянула мисс Элизабет, негодуя, что её могут заподозрить в энтузиазме по этому поводу. – Я бежала сообщить вам, что мистер Джефферсон вернулся из Новой Шотландии и в пятницу даёт бал – и приглашает нас всех, вы слышите: нас всех! Папа́ – мистер Джефферсон! Такое событие! Все только и говорят об этом!.. О, я так спешила сюда, мне не терпелось узнать, вы ведь пустить нас? Правда, пустите? Да, и мистер Джефферсон был настолько любезен, что просил приводить с собой друзей, потому что он хочет познакомиться с обществом в городе! О, папа́, ну скажите же!..
-Да-да, ну конечно, это знаменательное событие, - поспешно отозвался мистер Клифтон, примирительно выбросив вперёд обе ладони. – Мы обязательно ответим на приглашение этого джентльмена, тем более что он был так добр… - разумеется, мистера Клифтона интересовал не столько личные качества мистера Джефферсона, сколько его внушительные капиталы. – Но тебе совсем не нужно было приходить сюда, - но, видя, что дочь едва не запрыгала на месте от нового прилива возбуждения, он поскорее добавил: - Беги скорее к матери, посоветуйся с ней, какой лучше выбрать наряд.
Средство это действовало безотказно: мисс Клифтон с готовностью повернулась, чтобы уйти, и тут перед её глазами снова предстал Сайрес Смит. И страшный жаркий румянец, не шедший в сравнение с тем, что был пять минут назад, ударил ей в щёки. Наспех попрощавшись с отцом, она уже медленным шагом преодолела расстояние между ним и мистером Смитом.
-Я… я была рада повидаться с вами, мистер Смит, - с трудом выдавила она. – Наверное, мы ещё увидимся.
И во взгляде Сайреса внезапно появился такой пыл, что она в смущении опустила взгляд. Он как раз в тот момент, когда она остановилась, поднимал с пола свой ящик с инструментами, и её слова застали его на полпути к вертикальному положению. Таким образом, глаза их очутились примерно на одном уровне; и мисс Элизабет отчего-то смутилась.
-Возможно, сударыня, - ответствовал Сайрес. И девушка быстро пошла прочь.
Опираясь рукой на холодные перила, ведшие на верхнюю площадку огромного цеха, Сайрес Смит провожал глазами ту, которой необъяснимым образом удавалось взволновать его сердце, и твёрдое решение постепенно зрело в этой закалённой, мужественной душе. Пусть она далека от него, как далеки от Земли лукавые звёзды. Это ничего не значит. Глядя, как она исчезает в сполохах и вихрях хлопковой метели, Сайрес Смит дал себе клятву: когда-нибудь он женится на этой девушке. Когда-нибудь Элизабет Клифтон станет его женой.

@темы: фанфики, Сайрес Смит