Today is only yesterday's tomorrow
Я... совершила странную ошибку сейчас. Неукротимое контактовское влияние крепко научило меня сначала смотреть на картинки, а после уже - на текст. Придя домой, лишь только стряхнув с себя промокшую под штормовым ливнем одежду, покормив Машу, включив компьютер, я раскрыла июньский номер "Вокруг света". Обращение главного редактора столь поменялось, это правда...
Александр Монахов пишет: «Почти четыре года назад у меня не стало друга».
На обложке - кошки, да, и на картинках - кошки; но никакой ассоциативной связи не вспыхнуло: прочтя от начала до конца коротенькую "грустную" колонку, я была совершенно убеждена, что речь идёт о человеке.
Мне расхотелось читать журнал. Я пошла к компьютеру и закончила обновление антивируса. Открыла Интернет, намереваясь дальше смотреть "Lost", о коем я не теряю надежды написать... Всё-таки притянула к себе журнал. То, что главный редактор поместил свою потерю в предисловии к целому номеру, вызывало у меня и тоску, и сожаление, и не связанное с горькими размышлениями о судьбе журнала сочувствие. Хотелось что-нибудь сказать ему. Хотелось через грустное неприятие и дальше испытывать тёплое сострадание. В конце было сказано: «Прошло четыре года. Я по-прежнему хорошо отношусь к кошкам и порой фотографирую их в разных точках света. Но я не знаю, открою ли дверь, если однажды кто-нибудь из хвостатых подойдёт к ней. В то же время я боюсь, что он будет сидеть и ждать». Так было сказано о нём, о друге... И я так глупо полезла искать статьи и мнения об главном редакторе: говорили ли о нём так когда-нибудь (да не могли бы не говорить). Снова взглянула на "колонку"... И тут до меня дошло, сначала вызвав недоверчивость: Бог мой, так получается, что речь шла... о коте?!
Не знаю, так ли я не склонна очеловечивать кошек (глаза побежали к строчкам о жизни вместе с ним); просто ли я думаю испорченно (вот в это я не верю); но мне понадобилось ещё тридцать секунд, чтобы понять: всё верно. Это про кота. Вот почему в конце про кошек. А я-то думала, что это - про нечто то самое.
Номер и журнал вовсе стало менее жаль. Александра Монахова - тоже немного меньше. Почувствовалось ли разочарование? Пожалуй, нет. Хорошо, что я ошиблась. Всё, что хотелось делать прежде открытия ошибочности, и теперь хочется; зато я буду спокойнее перечитывать ролевую, сидеть в тишине и думать о Спилете...
Александр Монахов пишет: «Почти четыре года назад у меня не стало друга».
На обложке - кошки, да, и на картинках - кошки; но никакой ассоциативной связи не вспыхнуло: прочтя от начала до конца коротенькую "грустную" колонку, я была совершенно убеждена, что речь идёт о человеке.
Мне расхотелось читать журнал. Я пошла к компьютеру и закончила обновление антивируса. Открыла Интернет, намереваясь дальше смотреть "Lost", о коем я не теряю надежды написать... Всё-таки притянула к себе журнал. То, что главный редактор поместил свою потерю в предисловии к целому номеру, вызывало у меня и тоску, и сожаление, и не связанное с горькими размышлениями о судьбе журнала сочувствие. Хотелось что-нибудь сказать ему. Хотелось через грустное неприятие и дальше испытывать тёплое сострадание. В конце было сказано: «Прошло четыре года. Я по-прежнему хорошо отношусь к кошкам и порой фотографирую их в разных точках света. Но я не знаю, открою ли дверь, если однажды кто-нибудь из хвостатых подойдёт к ней. В то же время я боюсь, что он будет сидеть и ждать». Так было сказано о нём, о друге... И я так глупо полезла искать статьи и мнения об главном редакторе: говорили ли о нём так когда-нибудь (да не могли бы не говорить). Снова взглянула на "колонку"... И тут до меня дошло, сначала вызвав недоверчивость: Бог мой, так получается, что речь шла... о коте?!
Не знаю, так ли я не склонна очеловечивать кошек (глаза побежали к строчкам о жизни вместе с ним); просто ли я думаю испорченно (вот в это я не верю); но мне понадобилось ещё тридцать секунд, чтобы понять: всё верно. Это про кота. Вот почему в конце про кошек. А я-то думала, что это - про нечто то самое.
Номер и журнал вовсе стало менее жаль. Александра Монахова - тоже немного меньше. Почувствовалось ли разочарование? Пожалуй, нет. Хорошо, что я ошиблась. Всё, что хотелось делать прежде открытия ошибочности, и теперь хочется; зато я буду спокойнее перечитывать ролевую, сидеть в тишине и думать о Спилете...